«Приезжайте, у нас очередное ЧП…»
Вторую неделю село Екатерининское лихорадит. Его жители организовывают стихийные митинги у местной администрации, бабушки устраивают телефонный флеш-моб, самые грамотные строчат письма во все инстанции вплоть до администрации Президента РФ.
БИТВА ЗА ПОСТ МИЛОСЕРДИЯ
Будем вежливы и пропустим вперед стариков. У многих из них обострились хронические заболевания, когда по селу прошел слух о закрытии поста скорой помощи. Впрочем, такие разговоры ведутся не первый год. И каждый раз общественность встает на дыбы, а руководство центральной районной больницы откладывает непопулярное решение. Но в этот раз все, кажется, очень серьезно. Поэтому народ собрался на митинг у здания сельской администрации, а екатерининские бабушки, страдающие гипертонией, в этот день оборвали телефон скорой помощи. По подсчетам диспетчера, в Екатериновке было зафиксировано 10 вызовов с интервалом в пять минут, что является для этого села абсолютным рекордом. Заговор престарелых симулянток раскрыл заведующий отделением скорой помощи ЦРБ Александр Дерюшев, которому этот телефонный флеш-моб показался очень подозрительным. Кстати, именно Александра Николаевича екатерининцы винят в лоббировании непопулярного решения о переводе бригады скорой помощи из села в Тару. Хотя сам Дерюшев признался, что на совещание у главного врача ЦРБ В.Г. Малковой, посвященного данному вопросу, его даже не пригласили, и что там начальство решило, он не знает.
Александр Николаевич все же не стал кривить душой и признался, что Тара после оптимизации медперсонала обеднела сразу на два поста скорой помощи (было четыре, осталось два). Городу не помешала бы еще одна бригада скорачей.
- В Екатерининском живет 2,5 тысячи человек, - начинает подсчет Дерюшев, - их обслуживает целая бригада, где работают 4 фельдшера. На оставшиеся 43 тысячи населения всего района, включая Тару, остается всего два поста. На них приходится в среднем 16,5 вызовов в сутки, тогда как в Екатерининском этот показатель составляет всего 4,5 вызова. В мае зафиксировано 1250 вызовов кареты скорой помощи по району. Из них 215 приходится на все села, причем львиная доля (170) – заслуга пациентов из Екатерининского. Они просто избалованы. Надо померить давление – вызывают скорую. Чаще всего набирают «03» хронические больные, которые должны лечиться в амбулатории. В Екатерининском этот показатель составляет 50%, а по остальному району только 20%. Они нам всю статистику портят. Машина скорой помощи часто используется не по назначению. Когда все вызовы стали регистрироваться через тарских диспетчеров, у меня появилась возможность контролировать движение этой машины. На ней то анализы в райцентр везут, то за медикаментами ездят, а бывает, что главврачу амбулатории просто нужно выехать на митинг в Тару…
Екатерининцы с выводами Дерюшева не согласны. Люди не понимают, почему они должны жить хуже. Что это за социальная политика государства, если с каждым годом у них отбирают все больше благ, к которым они привыкли.
Пост скорой помощи еще в 1986 году «выбила» нынешняя глава сельской администрации Тамара Залуга, в те годы работавшая главным врачом Екатерининской участковой больницы. Она дошла до министерства здравоохранения и там, в порядке исключения, разрешили сельской больнице иметь машину скорой помощи. Ныне та больница лежит в руинах. Местные жители лечатся в амбулатории и жертвовать в угоду рыночной экономике еще и пост скорой помощи не хотят.
- Я не понимаю, что выиграет Тара, если заберет у нас этот пост? – недоумевает главврач амбулатории Галина Безрядина, - помимо Екатерининского машина скорой помощи обслуживает Междуречье, Нагорное, Ивановку, Самсоново, Ермаковку, Усть-Тару и другие села и деревни. Допустим, поступил вызов из Усть-Тары. От Екатерининского до этого села 35 км в одну сторону, а из Тары уже 80 км. Больше бензина проездят. Я уж не говорю о том, что можно просто опоздать к тяжелому больному. Вся эта дележка от нищеты, от непродуманной оптимизации, когда в районной медицине сократили все, что можно и нельзя. Нам санитарную машину подарили на 50-летие участковой больницы, и ее тут же переименовали в машину скорой помощи. Да, мы возим на ней медикаменты и анализы, но только с разрешения диспетчера, в перерывах между вызовами.
Екатерининский пенсионер Валерий Архипов не поленился и измерил расстояние от своего села до Тары. Получилось 56 км.
- Не имеют права убирать у нас пост, - знакомит он с результатами своих вычислений односельчан и заезжих корреспондентов на очередном стихийном митинге. - Если бы мы находились от города в 50-километровой зоне, тут еще можно было поспорить. А так должны нам оставить скорую. Начнут очередное сокращение – по цепочке все рухнет. Сначала уйдут врачи-терапевты, которых станут вызывать к больным и днем, и ночью. Екатерининское не зря называют самым криминальным селом, здесь и поножовщина, и драки, и детский травматизм. Людей беречь надо. Когда закрыли у нас больницу, бабушки стали быстро умирать. Они привыкли, что можно раз или два в год ложиться в стационар, где тебе сделают курс уколов, назначат физиотерапию. А что дома? Сидеть в четырех стенах и таблетки пить? Психологический фактор тоже нужно учитывать…
КЛАДБИЩЕ СОЦИАЛЬНЫХ ОБЪЕКТОВ
На отопление пустующего детского дома в селе Екатерининское за минувший год было потрачено два миллиона рублей. Всего в этот комплекс входит 13 зданий – спальный корпус, столовая, прачечная, гаражи, склады. Все это передано на баланс детского дома им. Карбышева в Таре, но фактически принадлежит двум областным министерствам – образования и имущественных отношений. Когда детский дом закрыли, предполагалось, что сюда переедет санаторно-лесная школа из села Красноярка Омского района. Однако прошел год, а судьба пустующего помещения так и не определилась. Что с ним будет, не знает ни глава поселения, ни директор тарского детского дома, ни районная администрация. Впрочем, предположить нетрудно. Этим летом прекратила свою работу котельная, отапливающая не только пустые здания, но и жилой 18-квартирный дом.
Один из его жильцов, бывший директор детского дома Олег Свирищенко, в шоке от такой бесхозяйственности:
- Гибнут целые здания, и никому до этого нет дела. В свое время бывший первый зам. главы района Николай Александрович Никитушкин предлагал перевести детей из тарского детдома в екатерининский, здание в Таре отдать под детский сад, а детей из екатерининской школы № 1 перевести в пустующую ныне школу при детдоме. Выгода очевидна. Во-первых, наша котельная работает лучше и дает больше тепла, чем та, что отапливает действующую сельскую школу. Родители и учителя подтвердят, что ученики там замерзают. Во-вторых, больше ста человек, сокращенных в период закрытия детского дома, смогут трудоустроиться. В-третьих, в Таре решится проблема многих семей с устройством ребенка в детский сад. В-четвертых, решилась бы проблема с отоплением нашего дома.
Логика в словах Олега Анатольевича есть. Беда в том, что этими проблемами кому-то нужно заниматься. Тормошить министерства, решать вопросы со статусом имущества, готовить документацию, обивать пороги, просить, уговаривать, требовать. А зачем? Из окон администрации района и кабинетов областных чиновников не видно, как превращается в руины бывший детский дом – крыша столовой уже рухнула. Зато это прекрасно видно из окон жильцов благоустроенного, но отрезанного от источника теплоснабжения, дома. Соседей Олега Свирищенко, у которого к переживаниям за судьбу бывшего места работы прибавились и личные проблемы.
- Десять дней лета прошло, а никаких работ по переводу нашего дома на альтернативные источники отопления не ведется, - говорит Свирищенко. - Побывали у нас все районные чиновники. Сначала предложили поставить в каждой квартире электрокотлы. Но выяснилось, что для этого нужно строить новую подстанцию и менять все действующие электросети, – старые такой нагрузки просто не выдержат. Потом нам предложили купить для обогрева электроконвекторы, что опять же не решает проблем с имеющейся электропроводкой.
Руководитель коммунального хозяйства села Еатерининское Валентина Плум объясняет, почему нельзя сохранить котельную:
- Когда из бюджета нам платили за отопление пустующего здания детского дома, на эти деньги можно было закупать топливо и платить зарплату. От жилого 18-квартирного дома в месяц поступает 43 тысячи рублей, а у меня только зарплата кочегарам без отчислений составляет 42 тысячи.
В общем, никак не вписывается в рынок и во всевозможные социальные статьи расходов обычная жизнь обычных людей. Поэтому, когда в редакции звонит телефон, мы почти точно знаем: это из Екатерининского. Берем трубку и слышим: «Приезжайте, у нас очередное ЧП, телевидение уже выехало…».
Комплекс пустующего детского дома в окружении вековых елей и сосен вполне мог бы стать санаторием для детей, базой отдыха для семейного отдыха, гостиницей для туристов. Мог бы быть приспособлен под жилье для тех, кто десятки лет стоит в очереди на получение квартиры. Однако ситуация развивается по принципу «ни себе, ни людям». Никто не пытается спасти эти здания и дать им вторую жизнь. Первые разрушения уже налицо – обрушена крыша одного из строений. Заложниками ситуации стали жители 18 квартир благоустроенной двухэтажки, где в основном живут педагоги с невеликими пенсиями. Они посвятили жизнь воспитанникам бывшего «теплого» дома для сирот. Теперь и люди, и здания отрезаны от источника теплоснабжения и брошены на произвол судьбы.
Жители стареющего села буквально молятся на своих медиков, в том числе и на молодого фельдшера скорой помощи Татьяну Ижгурову. Для екатерининских бабушек скорая помощь является услугой первой необходимости, поэтому они категорически против закрытия поста этой службы в селе.
Марина ЕЛИСЕЕВА