Бил с умыслом – убил «по неосторожности». Часть вторая

Следователь Тарского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Омской области Алексей Зуйков из гуманных соображений не рекомендовал Людмиле Дмитриевне Размеровой к просмотру запись с камер видеонаблюдения спортбара «5:0», где зафиксировано, как подозреваемый в нанесении смертельных ударов Алексей Синцов убивает ее единственного сына Стаса.

Мать послушала следователя. Она осталась сидеть в коридоре, а знакомиться с материалами дела и смотреть полную запись пошла Ольга, жена Стаса. Когда она вышла оттуда, то потеряла способность ориентироваться в пространстве, тяжело дышала и не могла найти выхода из здания отдела на ул. Советской. От «фильма ужасов» в кабинете следователя, где не актера убивают понарошку, а жестоко забивают до смерти самого близкого на свете человека, молодая женщина пребывала в шоке несколько дней.

- Это – зверь! – выдохнула она, когда я через неделю после просмотра встретился с ней и Людмилой Дмитриевной. Казалось, Ольга все еще прокручивает в сознании те страшные кадры, и увиденное не отпускает ее ни на секунду.

Ольга видела то, что посчитали невыносимым и опасным для психики нормальных людей и следователи, и автор программы «Происшествие» на областном «12 канале» Александр Твердовский, которому удалось договориться со следственным управлением о включении лишь самого безобидного фрагмента видеозаписи в свою передачу от 19 июня. В подготовке выхода этого материала на ТВ принимал участие и «Тарский курьер». Сейчас видеозапись передачи находится в открытом доступе – вот  фрагменты съемки с камер видеонаблюдения в спортбаре:

На представленным кадрах мы видим, что никакой ссоры между Стасом Размеровым и Алексеем Синцовым в тот момент не было. Стас зашел в бар и сразу пошел к столику, за которым спал его друг. Это – Максим Кардов, который на вопросы Людмилы Дмитриевны и Ольги о том, что же случилось в баре, и как они со Стасом оказались там, теперь говорит, что ничего не помнит.

С Размеровым Максим дружен со школы. Напиваться до свинского состояния – некрасиво, но еще хуже, по-моему, бросать товарища в беде, даже если он вдребезги пьян. Стас повел себя по-мужски – приехал за другом, взял в охапку и понес к выходу из бара. Причем делал это, пытаясь не мешать другим посетителям. На записи видно, что он тактично пропустил девушек, которые шли мимо столика, где уснул Максим, а только потом потащил его к выходу. Но следом за Стасом двинулся и парень в спортивном костюме, что сидел у барной стойки, как говорят в таких случаях, похожий на Алексея Синцова. А дальше мы видим и констатируем этот момент как бесспорный факт: едва Стас пересек границу предбанника бара, на него сзади напал Синцов.

Все. Следователи решили и не без оснований, что дальнейший просмотр вреден даже для тех, кто старше 18-ти и имеет крепкие нервы.

Что же увидела Ольга в засекреченном пока для массового ознакомления куске видеозаписи? Она рассказывает, что Синцов нанес сзади два удара Стасу – по заключению судмедэксперта, с которым ознакомлены две женщины, именуемые на официальном языке «потерпевшей стороной», сила ударов была настолько злой и разрушительной, что у Стаса произошло повреждение ствола головного мозга. На записи Ольга видела: после двух ударов Стас упал на пол. Синцов тут же нанес два удара Кардову, и вновь ударил, уже лежачего, а фактически мертвого, Стаса Размерова.

А теперь я процитирую монолог Владимира Глебова из статьи «Злачное место» в последнем (25 июня) выпуске районной газеты «Тарское Прииртышье»: «… в отношении обвиняемого звучат предположения, что в драке он использовал кастет, хотя следствие установило, что ничего подобного не было. Таким образом, формируется мнение, что 24-летний парень – оголтелый отморозок. Мы же располагаем сведениями, что недавний выпускник Омского экономического института вернулся в Тару, работал на предприятии у родной тети (в еще одном тарском кабаке – прим. авт.), что он заботливый сын и внук».

В кадровый резерв районных управленцев столь образованных и достойных в моральном плане молодых специалистов, видимо, нужно заносить, а не за решетку упекать. А еще я знал бывшего зека, который плакал под песни про мать-старушку, одновременно собирая дань с молодых подельников от грабежей сумочек у женщин, не брезговал и долей с денег, откладываемых немощными бабушками на похороны. Тут ирония вряд ли уместна, но автора, претендующего на объективное освещение событий, хочется спросить, где он на видеозаписи увидел драку? Драка предполагает хотя бы двух участников, а в спортбаре, и это запечатленный документально факт – бил один. Один!!! Стас не сопротивлялся и не оборонялся, просто не успел защитить себя – подлые смертельные удары были нанесены сзади…

В 90-е годы, когда криминал заполонил пространство страны, а бандиты стали героями времени и хозяевами жизни, я, чаще во хмелю, чем трезвым, попадал в ситуации на грани жизни и смерти. И нос ломали, и из машины меня выкидывали в снежный кювет объездной дороги. У многих из беспредельщиков тех времен, увы, оказались исковерканными судьбы, кто – в могиле, кто – в тюрьме, но некоторые из ребят остепенились, стали отцами, занялись бизнесом. Иногда мы пересекаемся, сравниваем прошлое и настоящее. «Ты слышал, что отморозки в Таре творят?- остановил на улице один из тогдашних кулачных бойцов. – Вот дожили. В кафе убивают…». Это я к тому, что «формируется мнение, что 24-летний парень – оголтелый отморозок». А зачем его специально формировать, если даже «крутые пацаны» и «братаны» считают убийство в спортбаре диким по жестокости случаем?

Как трактует статья, по которой возбуждено уголовное дело, Синцов бил умышленно, но совершил убийство «по неосторожности». Витиеватая, странная формулировка, не правда ли? И «вилка» в сроках наказания по данной статье варьируется от 5 до 15 лет – просто подарок для адвоката обвиняемого. С положительными характеристиками от районной газеты да с места работы – от родной тети, да при опытном адвокате, которого наняла родня Синцова в Омске, суд вполне может ограничиться минимальным сроком.

Умиляет безоговорочная вера тарской районки в любые действия следствия. «Следствие установило, что ничего подобного не было…» (о кастете – прим. авт.).

А если не смогло установить? Или вообще не собиралось устанавливать? Или следователи и полицейские всегда имеют однозначные ответы на все вопросы, что возникают по уголовным или гражданским делам? Все поголовно честны, неподкупны, не связаны какими-то родственными, корпоративными и даже корыстными отношениями? Мы в своем малом городке, где жизнь как в аквариуме с четырьмя прозрачными стенками, где всех видно и все про всех знают, не помним случаев, когда кого-то «отмазали», когда дают условные сроки за серьезные, связанные с увечьем людей, преступления, и максимальные за каких-нибудь восемь лесин березы, выпиленных мужиком на дрова? Джип нашего главы района, который по-прежнему обозначен в его сведениях о доходах и имуществе, в том числе за 2013 год, стоимостью более 1,3 млн. рублей, полностью оплаченный из кассы СПК «Кольтюгинский» – это повод для уголовного дела и хотя бы возврата денег хозяйству или нет? Чем закончилось бы дело по отношению к вам, дорогой читатель, Иванов, Петров или Сидоров, если бы вы забрали себе не списанный и дорогой автомобиль у предприятия, где работали? Минимум – иском в суд, максимум – вас бы обвинили в краже имущества с использованием служебного положения.

Вопросы по поводу беспристрастия правоохранительных органов или равноправия перед законом, думаю, есть у каждого человека, проживающего в России. Любого могут посадить и засудить, любого оправдать или амнистировать. И по делу в спортбаре далеко не на все вопросы есть ответы. Почему, например, ни сотрудники вневедомственной охраны, что прибыли туда по вызову дежурной кнопки, ни полицейские, что тоже приезжали в бар, ни сотрудники следственного отдела не могут ответить матери и жене убитого: куда делась дорогая цепочка (около 30 гр. золота), которую носил Стас? Кто и когда успел помародерствовать? До приезда скорой помощи, людей в погонах или после? Когда Синцов пытался делать искусственное дыхание уже мертвому Стасу? Или позже, когда его тело доставили в морг?

Есть еще один вопрос: если выяснилось, что Синцов – боксер, разве это смягчает его вину? По-моему, усугубляет. Поставленный натренированный удар – скрытое оружие, и он его применил, причем не обороняясь, не защищая себя или другого, более слабого человека, а нападая фактически на беззащитного и не готового к самообороне.

В разговоре с Людмилой Дмитриевной и Ольгой больше всего меня поразила их растерянность перед полицейско-следственной махиной. Женщины никому не верят и всех подозревают. До них доходят слухи, что родственники обвиняемого активно готовятся к защите. Безусловно, это их неоспоримое право, и настоящая мать не отречется от сына, которому предстоит тяжелое испытание. Но «отмазывать» и разделить горе, прийти к покаянию – разные вещи, поэтому методы действий родных Синцова множат сомнения матери и жены Стаса не только в искренности соболезнований им со стороны родственников обвиняемого, но и усиливают недоверие ко всем людям в погонах без исключения, что участвовали и будут участвовать в разбирательстве трагедии в спортбаре.

Пытаюсь их переубедить, привожу аргументы, что полиция сейчас другая, чем 5-10 лет назад, что тарские следователи не будут смягчать ситуацию, как-то выгораживать Синцова, потому что дело резонансное, общественное мнение на стороне потерпевших. А они в ответ:

- Мне сказал судмедэксперт, - говорит Людмила Дмитриевна, - мать Синцова приходила к нему, просила переписать заключение. Он, естественно, отказался…

- Ну вот, видите, честные люди везде есть. И у вас, среди медиков, и в полиции, и среди следователей…

- Следователь сказал, что дело Стаса передадут другому сотруднику, - уже Ольга высказывает свои сомнения, - Странно это. Зуйков сказал, что его могут отправить в отпуск. Я его спросила про диск с видеозаписью: не испортится, не потеряется, не исчезнет ли он?

- Из сейфа в следственном отделе? Такая пропажа исключена! Это же должностное преступление! - говорю я.

- Анализы могут подменить, - вторит Ольге Людмила Дмитриевна.

- Какие?

- У Синцова же брали кровь и мочу для отправки в Омск, на исследование на содержание наркотиков…

- Вы – врач и подозреваете своих же медиков?

- Да если бы медиков… Они только берут пробы для анализов. Пробы сейчас не пломбируются, а везут их в Омск полицейские…

- Вы предполагаете, что они по дороге заменят их на кровь и мочу другого человека. Ну, не может такого быть. Зачем им это надо?

- Запросто может быть. Могут в самой лаборатории подменить, а могут просто купить нужное заключение. На любом этапе может произойти фальсификация…

- Мать Синцова и к бармену ходила, просила отказаться от первичных свидетельских показаний, изменить их. Это точно было, о чем стало известно следователю Зуйкову, и он предупредил родных с той, обвиняемой стороны, чтобы перестали давить на свидетелей…

Размеровы и люди, которые их поддерживают, не скрывают своих сомнений и эмоций, не прячутся под вымышленными никами типа «аноним» и «житель» на сайтах, что бурлят обсуждениями на тему об убийстве в спортбаре, о бизнесе, что зарабатывает деньги, которые все-таки пахнут. Почему конспирологией и ежечасным троллингом занимаются именно те комментаторы, которые пытаются сделать жертвой обстоятельств Алексея Синцова, «заботливого сына и внука» по сведениям «Тарского Прииртышья»?

Стыдно под своим настоящим именем оправдывать убийство?

Стыдно, но, видимо, очень хочется оправдать – любой ценой, любыми способами.

- Не прокатит! – уверяю я Людмилу Дмитриевну и Ольгу.

Они молчат. Ни проблеска веры в их глазах…

Сергей Мальгавко