Валентин Корнев: «Власть клонирует себя…»

Депутаты Совета Заливинского сельского поселения на внеочередной сессии проголосовали против отставки своего главы Валентина Корнева. Тем не менее, он решил уйти...

- Валентин Федорович, решение депутатов стало для вас неожиданностью?

- Честно говоря, да. Наверное, нужно умереть или подать в отставку, чтобы услышать о себе доброе слово.

- Приведу слова одного из ваших депутатов: «Раньше местная власть ограничивалась обещаниями, и только при Корневе появились реальные дела. Уход такого главы – большая потеря для нашего села». И у районного руководства вы на хорошем счету. Может, передумаете?

- Я ухожу с тяжелым сердцем и решение об увольнении принимаю без охоты и радости. Может, кому-то это покажется наивным, но я надеюсь, что мой поступок заставит общество задуматься о накаленных отношениях между главами сельских поселений и надзорными органами. Похоже, что они, получив запрет из Кремля «не кошмарить бизнес», нашли крайних в лице руководителей бюджетных учреждений.

- В чем выражается это противостояние?

- В нашей стране сегодня несколько десятков надзорных организаций – прокуратура, Россельхознадзор, Росприроднадзор, Энергонадзор, Гостехнадзор, Госнаркоконтроль, жилищная инспекция… Перечислять можно долго. Прикрываясь формальными требованиями, эти организации фактически мешают главам выполнять свою работу. А так как мое поселение ближе всех к Таре, то я не успеваю закрыть дверь за одним контролером, как тут же заходит другой. За пять месяцев этого года только из прокуратуры пришло более 30 предписаний, запросов, требований и протестов. На все эти бумаги нужно отвечать, привлекать к дисциплинарной ответственности своих подчиненных, штрафы платить, наконец, и не маленькие! Раньше на главу поселения наложат штраф в 1000 рублей и на год отстанут. Теперь, по новому Административному кодексу, минимальный штраф на физическое лицо составляет 6 тысяч рублей, а на юридическое – доходит до полумиллиона рублей, тогда как собственные доходы поселения в год составляют всего 300 тысяч. На создание более комфортных условий жизни в своем селе денег фактически не остается. Все уходит на прокорм чиновников-контролеров. Чтобы провести энергоаудит, нужно заплатить 80 тысяч, установить дорожные знаки – 25 тысяч, а сколько еще больших и малых проблем в селе, которые необходимо решать в срочном порядке. Но где взять средства, если деньги уходят на штрафы. Последний – на 150 тысяч рублей – был за нарушение правил пожарной безопасности.

- Это не про вас рассказывают анекдот, как вы предостережением от прокуратуры тушили пожар?

- Про меня. Симпатичная барышня из прокуратуры Анна Комарова выписала предостережение о недопустимости пожаров в Заливино, а на следующий день загорелись ягодные места у верхового болота. Я взял пожарную машину и поехал туда. В это время в администрацию звонит Анна Сергеевна: «Где Корнев?». Ей отвечают: «Он на пожаре». «Как на пожаре? Я же написала предостережение!?», - удивилась помощник прокурора. Я вернулся в администрацию и говорю: «Махал-махал на пожар прокурорской бумагой, а огонь еще больше разгорелся…».

- Как же к вам не будут цепляться контролирующие организации, если вы их на смех поднимаете? Кто на крыльцо госнаркоконтроля целый ворох конопли вывалил?

- Я был в отпуске и гостил у сына в Санкт-Петербурге, заодно решил подлечиться в хорошей клинике, но тут звонят из Заливино, говорят, пришло предписание от госнаркоконтроля за незаконный посев конопли. Наказание – вплоть до уголовной ответственности. Бросил я свое лечение, приезжаю в Тару. Прежний начальник ведомства по контролю за незаконным оборотом наркотиков отчитал меня, мол, ни в одном селе нет конопли, только в Заливино. Я взял фотокамеру и снял плантации конопли в Орлово, Ермаковке, Лоскутово, Чекрушево, даже новый молочный минизавод в Черняево утопал в зарослях этой травы. Когда в нашу администрацию приехал представитель наркоконтроля составлять протокол, я ему эти снимки показал и сказал, что пошлю их в областное ведомство. Дело замяли. А часть скошенной конопли я привез на крыльцо районной службы наркоконтроля, потому что не знал, куда ее девать. Начну сжигать – Госпожнадзор оштрафует…

Понимаете, любую ситуацию можно довести до абсурда. Зимой приезжает инспектор ГИБДД, выписывает штраф 2 тысячи рублей, потому что на дороге лежит снег. Я пытаюсь объяснить, что улицы вчера чистили, а сегодня опять снегопад. А он открывает какой­то талмуд и показывает мне пункт, где черным по белому написано, что, если на асфальте больше 5% снежного покрова, его нужно посыпать реагентами. Наши контролеры как будто с луны прилетают. Какие реагенты в селе, если областные автомагистрали нередко не чищены от снега.

Или возьмем недавнее предписание Госпожнадзора – провести линию электропередач до реки Ибейка, чтобы в случае пожара дорога к водоему была освещена. До реки полтора километра. У нас Заливино освещается по 2-3 часа вечером, потому что денег на оплату электроэнергии нет, а я буду вдоль пустынной дороги на речку фонари ставить? Да разве мы враги себе? И фонари бы установили, и в асфальт все дороги закатали, если бы под эти желания выделялись какие­то средства.

Последней каплей стала внеочередная проверка прокуратуры и предписание об устранении нарушений законодательства о пожарной безопасности и противодействии экстремизму и терроризму…

- Я это представление за подписью прокурора Станислава Рудницкого читала. Честно говоря, вызвала недоумение фраза: «Отсутствие профилактической работы администрации Заливинского поселения… способствует разжиганию социальной, национальной или религиозной розни, угрозе возникновения террористических актов». Валентин Федорович, поясните, о какой религиозной розни в Заливино идет речь, и почему у вас не ведется «профилактическая работа» в этом направлении?

- Нет у нас никакой религиозной розни! Не на Кавказе и не в Москве живем… Прокуратура требует, чтобы я проводил лекции и выпускал стенгазеты об угрозе терроризма, писал отчеты и справки о проделанной работе «по противодействию экстремизму». То есть, действовал их методом – живое дело подменял тиражированием бумаг. Чтобы не было терроризма, нужно изживать нищету, безработицу и коррупцию. Когда у нас произошло банкротство ОПХ им. Фрунзе, за один день под сокращение попали сто человек – вот вам и социальное напряжение. Мы вместе с прежним заместителем главы района А.П. Агибаловым встретились с министром промышленной политики и транспорта Омской области и договорились о шести дополнительных рейсах автобуса «Тара­Заливино», чтобы сельские жители могли ездить на работу в Тару. Я обзвонил всех предпринимателей города, узнал, где можно трудоустроиться. Десятки человек нашли работу… В данных обстоятельствах, эти меры действеннее, чем запросы и отписки о социальной розни.

Не было у нас моста на пастбище, народ не знал, где скотину пасти. Собрали мы сход граждан, скинулись всем миром, построили этот мостовой переход. Можно долго перечислять, что сделала за шесть лет работы администрация нашего поселения, чтобы землякам жилось лучше: обновили оборудование в стоматологическом кабинете, отладили уличное освещение, провели воду на ул. Юбилейная и в д. Фрунзе, вместе с жителями построили детские площадки, открыли третью группу в детском саду, решили вопрос с теплом в благоустроенных домах… Вот это я и считаю своим личным вкладом в борьбу с терроризмом...

- Валентин Федорович, мне часто приходится слышать, что сельские главы остались один на один со своими проблемами. Районная власть как­то помогает вам?

- На районную власть обиды нет. Нам были выделены деньги на восстановление клуба в деревне Фрунзе, там же завершилось строительство электролинии. Почти решен вопрос о замене обычных окон на пластиковые в Заливинском ДК. Поступил транш в 2,5 миллиона рублей на ремонт дорог этим летом, выделены средства для замены отопительных котлов в коммунальном хозяйстве. Хочу еще раз помянуть добрым словом А.П. Агибалова. Он всегда помогал главам разруливать проблемы с надзорными органами. Правда, и с прежними районными прокурорами Поповым, Самодайкиным это было сделать проще. Да, они требовали соблюдения законов, но при этом они были реалистами и оценивали ситуацию не формально, а с точки зрения здравого смысла и житейской практики.

- Как вы думаете, почему у нас столько контролеров?

- У нас в стране засилье бюрократии. Власть клонирует себя. И потом, нужно же куда-то пристраивать многочисленных юристов и экономистов, которых выпускают платные вузы? Мальчики и девочки не хотят идти на производство, где инструкциями и циркулярами не прикроешь некомпетентность и непрофессионализм. Все хотят быть начальниками и при этом ни за что не отвечать. Ведь предписание или штраф выписать проще, чем делать конкретные дела по улучшению жизни людей, чем по сути должны заниматься и мы, выборные главы, и те, кто нас контролирует.

- Жительница нашего города во время прямых эфиров дважды смогла дозвониться до Путина. Если бы вам удалось поговорить с Президентом, о чем бы вы его попросили?

- Я бы спросил у Путина: «Если меня избрали люди, почему вышестоящая власть доверяет не мне, а инспекторам, которые близко здесь не живут?». А еще попросил бы устранить все надзорные органы. Поверьте, на следующий день о них бы никто и не вспомнил. Можно простить и оправдать надоевшие проверки, придирки и штрафы, если бы в стране реально хоть что­то менялось к лучшему. Где был Госпожнадзор, когда горели люди в клубе «Хромая лошадь»? Почему, несмотря на армию контролеров, у нас каждый месяц случаются какие­нибудь ЧП с лесными пожарами, падающими самолетами, террористическими актами. Далеко за примерами ходить не надо. Недавно в вашей газете была опубликована статья о браконьерах, которые сетями ловят стерлядку в месячник тишины. Зафиксированы номера машин, капитальный дачный дом, построенный в водоохраной зоне. Вот где должны проявить служебное рвение прокуратура и другие надзорные органы. Но у них в эти дни были дела поважнее. В нашем районе 21 сельское поселение. Пока напишешь в каждое по предписанию, глядишь, и рабочий день прошел...