Дорогие семена. Твердокаменные…
Сейчас все говорят о деньгах. В селе и в городе. Молодые и пожилые. Дома и на работе. Что и сколько стоит? Где больше платят?
После встречи с Динаром Мухамадеевым я знаю, сколько надо денег, чтобы не чувствовать себя ущербным человеком. Не больше 10 тысяч рублей. Столько получает этот парень, главный агроном ОПХ им. Фрунзе – крупнейшего хозяйства нашего района. Он совершенно не комплексует по поводу того, что зарабатывает меньше какого-нибудь продавца сотовых телефонов.
Нет, Динар не бессребреник. Наоборот, не по годам рассудительный, с рациональным мышлением – от земли. И деньги ему нужны. В плюс к 400 тысячам господдержки, на которые он строит дом в Заливино. Мечтает скоро справить в нем новоселье вместе с женой. Она работает учительницей в местной школе. Стройку помогает вести отец и родня из Междуречья, и каждый лишний рубль идет в дело. Но Динар не молится деньгам. И объяснение этому самое простое – работа важнее, интереснее, первичнее для него, чем зарплата.
Мне доводилось знать таких людей среди поэтов и художников. Не продажных. Они никогда не штамповали стихи и холсты на заказ, хотя прозябали в нищете. Однако и среди них находились бедолаги, которые ради хлеба насущного, поступились принципами и стали успешными в глазах обывателей. Но измена профессии сделала их несчастными, прежде всего, в собственном восприятии. Так жестокое время, что возвело рубль на пьедестал, сломало многих фанатиков и подвижников, прошедших пытку предательством своего дела, к которому имели призвание. Одних из творцов перевело в разряд заштатных ремесленников, других загнало в могилу, увело в запой по-черному, откуда нет выхода. Истина стара, но каждым на своем веку рано или поздно воспринимается как озарение: корысть – от дьявола, творчество – от бога, и воздаяние по заслугам неизбежно. И не гениальное откровение поэта-лирика или картина мастера живописи заставила меня погрузиться в рассуждения о сокровенном, а встреча с Динаром на краешке поля. Не хлебного с золотыми колосьями. Не воспетого в песнях – лазурного льняного. А поля, заросшего густой и высокой зеленой травой с лиловыми цветами. И непоэтическим названием – козлятник.
Понаучному эта культура называется галега восточная. Десятки ученых мужей защитили диссертации, рассказывая о достоинствах козлятника (галеги). Это – бобовая, богатая протеином культура. Растет на одном месте 15-20 и более лет, ежегодно разрождаясь рекордно большой зеленой массой. В иных краях козлятник может вымахать до трех метров в высоту. В Сибири он ниже ростом, но за лето дает два укоса, не вымерзает и с каждым годом разрастается, вытесняя сорняки.
Ученые, в том числе известный в Таре специалист-теоретик по кормопроизводству, доктор сельскохозяйственных наук Виктор Казанцев, утверждают: если хозяйство сможет развести у себя козлятник, то фактически заложит основу кормовой базы на добрые 20 лет вперед. А это в свою очередь даст возможность развивать прибыльное животноводство и содержать породистых молочных буренок без боязни заморить их голодом.
Чудотрава! Один раз посеял, а потом два десятка лет вали ее уже в июне на сено и крути в тысячи рулонов. Вновь нарастет – коси в августе тоннами на сенаж. Экономия средств – колоссальная, сбор зеленой массы в условиях Сибири – не менее 40-50 центнеров с гектара.
Почему же в нашем районе не зеленеют поля козлятника и не бродят по лугам тучные стада? Молока мы доим менее 3 тысяч литров на корову в год. Купить мясо на тарском рынке становится проблематично, а наши крупные мясопереработчики приспособились возить его фурами из Тюменской области.
Вроде все практики и теоретики местного агропрома понимают, что молоко у коровы на языке, но только рекордные урожаи кормов растить некому. На все ООО, СПК и КФК района приходится три штатных агронома (!), хотя в Таре находится вуз, где есть агрономическое отделение. Его, кстати, закончил и Динар Мухамадеев – один из немногих выпускников, который доказал, что агроном – профессия творческая.
Свои опыты по выращиванию галеги восточной он начал еще студентом, консультируясь с Виктором Казанцевым и Татьяной Дудкиной, ныне руководителем отделения «Россельхозцентра» в Таре. Она рассказывает:
- Недавно, в июне, я осматривала поле галеги, оставленное в ОПХ им. Фрунзе на семена, размером 5 га, чтобы составить акт апробации. В этот же день работали механизаторы на подборе валков сена на травостое козлятника. Меня впечатлила их работа. За два дня они, кажется, накрутили 400 рулонов. И это было только начало сенозаготовки. Когда я работала в филиале ОмГАУ, то ставила опыты по этой культуре, и Динар Мухамадеев был моим дипломником. Но опыты тогда мы проводили на небольших делянках, а 100 га, посеянные в хозяйстве, это – здорово. Удивительная кормовая культура не распространена в нашей области по ряду причин, но главная – сложность создания травостоя в первый год жизни.
Оказывается, вырастить чудо-траву по силам только хозяйству с высокой культурой земледелия и агроному с нестандартным багажом знаний, более того, обладающему неким чутьем, учитывающему все тонкости подготовки почвы и семян к первому посеву. Динару потребовалось три года, чтобы вырастить поле галеги восточной в 100 га. Сложность при разведении козлятника именно в этом – добиться его всходов хотя бы на малой площади, ведь семена у него – твердокаменные.
По совету Динара хозяйство выписало специальное бактериальное удобрение из Санкт-Петербурга, заплатив за него немалые деньги, чтобы провести собственными силами, на току, скарификацию семян, т.е. нарушить оболочку семени. Потом требовалось на особый манер обработать почву, да несколько раз и в разные периоды. Ну и главное – Динару нужно было так вести дело и находить аргументы, чтобы хозяйство, следуя советам вчерашнего студента, не посчитало его опытнический зуд напрасной тратой средств, причем немалых – нанотехнологии, наверное, обходятся дешевле, чем высокие агротехнологии.
Что неожиданно – молодому агроному поверили, хотя в Заливино всякий механизатор, по-моему, считает в душе себя докой в растениеводстве, мыслит как инженер, экономист и зоотехник. Школа ОПХ советского периода всетаки не прошла даром, и кадры здесь, несмотря на их убыль за два десятилетия реформирования отечественного агропрома, традиционно остаются самыми квалифицированными в Тарском Прииртышье. И агрономы с божьей искрой, экспериментаторы и опытники, а гдето чудаки, которым, как правило, и благоволит земля и небеса, всегда были в ОПХ – Иосиф Беленок, Владилен Носков, Владимир Лыткин… И вот теперь успехом увенчался трехгодичный опыт Динара Мухамадеева.
Нынче заливинцы впрок заготовят корма, готовятся ввести в эксплуатацию новую ферму на 200 голов и впервые предложат на продажу семена галеги восточной. Дорогие. Чудотрава из дешевых не вырастет. Эх, опять я о деньгах – в духе текущего момента, хотя надеялся написать о бескорыстии и призвании, о заливинской земле, что чемто притягивает талантливых людей, помогает им раскрыться. На ней даже твердокаменные семена прорастают…
